Мир Гаора. Коррант. 3 книга - Татьяна Николаевна Зубачева

задним ходом в гараж. Отделаться оплеухой и получить на завтра пробную поездку, а никак иначе его работу проверить нельзя, тоже неплохо. А порядок в гараже навести — дело не периода, а долей! Про смотр, конечно, загнули, так, наведём марафет и сойдёт, грязи-то особой и не было.

Кран, шланги, вёдра, тряпки — всё было. И он навёл порядок на стеллаже, проверил, чего и сколько есть, чтобы быть готовым ответить на любой вопрос о матобеспечении, вымыл обе машины и пол и, чувствуя свой долг исполненным, выключил свет и вышел из гаража, закрыв за собой дверь.

Снова длинные, но уже с другой стороны, тени, умиротворённое мычание коров, кур не видно, и человеческие голоса уже другие, отдыхающие. Гаор глубоко вдохнул прохладный по-вечернему воздух и пошёл в рабскую кухню.

Аргат

Ведомство Политического Управления

569 год, лето

1 декада

За окном простирался Аргат, отсюда, с высоты птичьего полёта, он просматривался до самых окраин. Крыши, купола, шпили, узенькие отсюда шоссейные развязки, клочки зелени родовых парков… Но только постояв и внимательно вглядевшись, можно было различить, что цветные искорки машин неподвижны, и понять, что это искусно сделанная панорамная фотография.

Эрлинг покачал головой и отошёл от окна.

— Надо же, остроумно, ничего не скажешь.

Венн Арм рассмеялся.

— На некоторых особо впечатлительных клиентов действует неотразимо. Они уверены, что их везут в подвал, считают пролёты и остановки, входят в кабинет и видят… вот это! — Венн снова рассмеялся.

— А когда приглядятся?

— А я им не даю на это времен. Со вздохом отрываюсь от пейзажа, задёргиваю штору и начинаю работу.

Эрлинг кивнул и повторил:

— Остроумно. Сигануть никто не пробовал?

— Они, конечно, в большинстве своём, дураки, но не настолько. Нет. А для особо инициативных… Задёрни штору.

Эрлинг пожал плечами и задёрнул тяжёлую тёмно-бордовую штору, абсолютно неказённого вида. Кабинет стал меньше и уютнее.

— Вот так. Я веду беседу, убеждаю, уговариваю, предлагаю варианты… сам знаешь, угрозы и прочее не в моем амплуа. И отвлекаюсь.

— Выходишь из кабинета? — с интересом спросил Эрлинг.

— Зачем? Просто углубляюсь в бумаги, роюсь в картотеке и не замечаю, как клиент начинает шевелиться, ёрзать, вставать и прохаживаться.

— Позволяешь?

— А как же! У нас беседа двух интеллигентных понимающих жизнь людей, а не примитивный допрос. Я же сказал: это не мое амплуа. Так вот, такой шибко подвижный клиент неизбежно подходит к окну и хочет полюбоваться родным городом, найти тоскующим взором родной дом… — Венн вздохнул с театральной скорбью и рассмеялся. — И отдёргивает штору. Отдёрни, Эрлинг.

Эрлинг резко рванул вбок тяжёлый бархат и оцепенел. Оконный проём заполняла сплошная стена из кирпичей, местами покрытых тонким слоем плесени, а местами выщербленных. Щербины были характерными, пулевыми, и тянулись неровной полосой на уровне головы среднего человека, несколько выбоин были совсем свежими.

— Однако… — заставил себя улыбнуться Эрлинг и повторил, не в силах придумать что-то ещё, — остроумно.

— Ещё бы! — рассмеялся довольный произведённым эффектом Венн. — Бьёт наповал. Некоторых особо впечатлительных приходится отливать водой. И дальше всё идёт как по маслу.

— Да, — Эрлинг тщательно задёрнул и расправил штору, — впечатляет.

Он отвернулся от окна и прошёл в угол, где за маленьким низким столиком, сервированным для конфиденциальной мужской беседы, сидел Венн. Эрлинг сел и налил себе коньяка. Бережно отпил.

— Где ты берёшь такую марку? Поставляют благодарные клиенты?

— Бывает и так, — рассмеялся Венн.

— Где ты взял вторую картинку, не спрашиваю.

— Правильно, — кивнул Венн и поучающе елейным тоном добавил, — призывающий Огонь всуе обжигается.

— Согласен. А первую?

— Из трофеев. Поэтому есть кое-какие неточности, но их ещё ни один не заметил.

— Но это средство одноразового воздействия.

— Верно, но, как правило, второго раза и не надо. Одного вполне хватает, чтобы начать работу.

— Или?

— Или отправить клиента к работникам с другим амплуа.

Эрлинг кивнул. В самом деле. Непробиваемых клиентов нет, есть неумелое воздействие. Каждый воздействует, как умеет. И главное — угадать с формой воздействия. Не ошибиться в средствах. Потому что второй попытки, как правило, нет. Но зачем Венн позвал его на этот почти интимный междусобойчик? Не для того же, чтобы похвастаться своими фирменными приёмчиками. Но спрашивать Венна впрямую бессмысленно. Услышишь град анекдотов, ассоциаций и аллюзий, в которых потом не разберёшься ни с коньяком, ни под пыткой. Самое интересное, что Венн практически никогда не врёт. Он говорит правду, но засыпает её таким количеством тоже правдивой, но не относящейся к делу информации, что это сильнее любого откровенного вранья.

Венн вертел перед глазами рюмку, покачивал её в ладонях, подносил к лицу, вдыхая запах, и отводил, разглядывая на свет. Отличный коньяк. И Эрлинг — отличный парень. Интересно, сколько ему понадобится, чтобы созреть до вопроса. Скорее всего, не созреет. Предпочтёт конкретное задание полноте картины. Удобная позиция. Получил задание, выполнил задание. А зачем, почему и какие это будет иметь последствия — об этом пусть думают те, кому за это платят. Самое интересное, что за это никому не платят, потому что этим никто не занимается. Начальство любит визировать представленные планы и разработки, но не любит думать. Подчиненные любят выполнять приказы и соблюдать инструкции, но думать тоже не любят. И никогда не заставляйте человека выполнять нелюбимую работу: результата не будет. Ну, Эрлинг, что ты любишь на самом деле? Ты играешь в исполнителя или являешься им?

Эрлинг отпил, подержал коньяк во рту, наслаждаясь вкусом, и проглотил. Действительно, отличный коньяк. Где только Венн его достаёт? Ни по крови, ни по званию, ни по финансам он не должен иметь доступа к таким вещам. Однако имеет. И никому из отдела снабжения не говорит «спасибо», получает положенное и… и имеет неположенное. Как устраивает? Непонятно. Но спрашивать тоже бесполезно. Рассмеётся и скажет, что надо иметь связи. И это будет правдой. Связи у Венна обширные и неожиданные. И как он их налаживает…

— Поделился бы секретом.

— Каким? — с интересом спросил Венн.

— Где ты достаёшь такой коньяк, и по какой цене?

Венн с удовольствием рассмеялся.

— Цена, мой дорогой коллега, понятие относительное. Она должна быть посильной. И для покупателя, и для продавца. Тогда сделка обоюдовыгодна, и обе стороны жаждут её повторения и хранят в тайне.

«Началось», — подумал Эрлинг и спросил, подыгрывая.

— И почему в тайне?

— Чтобы не допустить конкурентов, — подмигнул ему Венн.

Эрлинг решил попробовать вернуть Венна к первой половине своего вопроса.

— Насчёт цены я понял, а вот про место не очень.

— А я о месте и не говорил, — рассмеялся Венн. — Тебе скажу. Коньяк трофейный.

— Айгрины